Немногие уверенно себя чувствуют на  экзаменах. Мне пришлось сдавать немало экзаменов в своей жизни, еще на большем количестве экзаменов я присутствовал в качестве экзаменатора, председателя или просто члена комиссии. Я тяжело начинал, но через некоторое время я многому научился, и последние экзамены, которые я сдавал, были для меня как праздник. Возможно, мой опыт сдачи экзаменов кому-нибудь пригодится. Поэтому начнем с самого начала.

1.      Школьные экзамены

Школьное время чудесное весело бежало, бежало, и вдруг наступили первые экзамены за базовую школу. Это было достаточно давно, но не запомнились они не из-за срока давности. Просто я их не воспринимал как экзамены. Ну, пришел на изложение, написал (ударение поставьте сами) что-то как всегда. Ну и все. А что, готовиться надо было? Или чего-то бояться? Чепуха. Правда, это теперь я понимаю (сам учитель), что подтвердить мою оценку за год важно не для меня, а для учителя. Тогда мне просто было абсолютно безразлично, ведь я ничего изменить не мог. Ну не умел я писать (ударение поставьте сами) изложения, сочинения (диктанты умел – много читал), ну и что? Получил четверку, спасибо!

Зато я пришел на геометрию, на первый в жизни письменный экзамен, и сдал его на пять! Причем тоже совсем не готовился. Во-первых, я не знал, что такое устный экзамен. Во-вторых, даже если бы и знал, все равно бы не готовил – не реально это все подготовить. Да и зачем? Я был уверен на 100%. Любую теорему я решал как задачу, а определение подбирал по смыслу. Это теперь я понимаю, что мои знания были далеко не стопроцентные, и что меня мог ожидать грандиозный облом. Но, во-первых, уверенность в успехе, это уже успех, а во-вторых, в интересах прежде всего учителя, чтобы мы подтвердили свои оценки на экзаменах.

А на письменном экзамене по алгебре я стал решать не свой вариант. Просто сидел на левом ряду, но справа. Это было не мое место. Классная (она же математик) пересадила меня вперед (мое место было на пятом ряду). Понятно зачем – оболтусам сзади легче списывать.

Вот я и перепутал. А заметил, когда уже решил все. Не скажу, что меня это как-то расстроило. Я решал сразу в чистовик, поэтому его сразу отодвинул в сторону Васи (мой школьный друг и сосед по парте) и попросил классную дать мне еще несколько чистых листочков. Она спросила зачем. Лучше бы я придумал что-нибудь другое. Удивленно глядя на изменяющееся лицо учительницы (не в лучшую сторону) и слыша ее истошный полушепот «Ра-зи-ня-я-я…» я недоумевал – не прошло еще и часа, а я могу решить за оставшееся время еще несколько вариантов. С трудом она дрожащими руками донесла до меня чистые листки, и я принялся за работу. Мне было жаль Василия. Он еле успевал переписывать мое решение, ведь половина класса, которая решала мой вариант, тоже жаждала решений. А у меня был уже чисто спортивный интерес – смогу ли я решить первым в классе. Решил вторым. На пять минут меня обошла Таня – лучшая ученица класса, но не отличница (это скорее «+» ее способностям).

Ну а за экзамен я, естественно, получил «пять».

Был еще, наверно, какой-то экзамен, но я его не помню. Если и был, то я не учил, и что надо, то и получил.

На этом была поставлена точка в моем базовом образовании, и я перешел в девятый класс.

2.      Экзамены за курс средней школы

Новый этап экзаменов я встретил как-то повседневно, не обращая на них особого внимания. Гораздо важнее было выбрать, куда поступать учиться дальше.

На истории, этот экзамен шел первым, я узнал, что билеты подложены. Об этом некоторым ученикам сказали на консультации. Я на консультации до этого не ходил, но тогда понял – консультации желательно посещать – можно узнать ценную информацию.

Но так как моя фамилия в конце списка, мне это не особенно могло помочь – билеты к тому времени, когда мне надо будет отвечать, перемешаются.

Что же касается истории, это был мой любимый предмет в школе, до того момента, когда стали изучать съезды КПСС. Получая новые книги по истории, я в первый же вечер прочитывал их как сказку. Кроме того, я читал много исторических книг. Думаю, что по многим вопросам я был сильнее учительницы истории. Но я лютой ненавистью ненавидел съезды КПСС, на которых решали идиотские, на мой взгляд школьника, задачи, а потом нас заставляли еще эту галиматью учить. Но за год по истории у меня была пятерка.

Вернемся к экзамену. Был еще один промах – я не читал билетов. Ну не учил, понятно. А вот прочитать вопросы очень даже важно.

И вот я захожу где-то в самом конце. На улице обалденная погода. Жара за 30⁰С. Учителя разодетые, потные, красные с ужасом в глазах смотрят на очередного экзаменуемого.

– Ну, бери, дружок, билет.

Я взял.

– Может, сразу будешь отвечать, у тебя же «пять» за год? – с мольбой в голосе спрашивают серьезные члены приемной комиссии.

Я соглашаюсь, и все в блаженстве откидываются на стулья. Первый вопрос был не про съезд КПСС (про это был второй вопрос), и я начал что-то бойко рассказывать. Потом мы начали беседовать про современную историю. Потом меня отпустили, подтвердив мою годовую оценку. Не скажу, что я ее был достоин, но ведь это такая редкость. Но вывод я усвоил: не рвитесь вперед, некоторых можно взять измором.

Диктант по белорусскому языку я написал хорошо, на «пять». Подозреваю, что если я допустил ошибки, их исправила учительница.

Сочинение по русскому я написал на «четыре». Думаю, здесь ошибок не было, но сочинения не мой конек.

Математика. И устный, и письменный экзамен на высший балл. Правда, на контрольной пришлось сначала свой вариант решать в черновик, чтобы дать списать остальным. Потом решить несколько номеров другого варианта. И только потом, быстренько, еще раз решить (списать было уже не из чего – черновик гулял по классу) свой вариант. Учитывая нервные переживания классной двухлетней давности, чистыми листочками со мной поделился сосед по парте.

Ну а Таню на этот раз я обогнал на пять минут.

Далее шли русская литература и физика. Как обычно, ни по одному из предметов я не готовился. На литературе кто-то что-то дал списать, а больше ничего не помню. Физику тоже толком не помню, но «пять» я получил.

Как ни странно, лучше всего мне запомнился экзамен по химии, которую я, мягко говоря, не любил. У нас в классе химию вообще никто толком не знал. Я, со своим логическим мышлением, неплохо решал задачи, и за год у меня было «пять».

К химии я, естественно, не готовился. Точнее сказать, даже мысль такая не промелькнула. Еще точнее, такая мысль просто не могла промелькнуть. Но зато я уже определился с ВУЗом.

Экзамен продвигался медленно. Я в конце списка. Тут Серега из параллельного класса зовет меня проходить медкомиссию в институт. Я говорю, мол, больница далеко. А он уверяет, что успеем. Серега со мной собирался поступать. Мы с ним все обегали за пару часов, медкомиссию прошли, справку получили (было время). Приходим в школу – осталось человек пять. Я успокоился, но тут меня в охапку – иди сдавать. Я говорю, что ничего не знаю. Мне что-то суют в карманы и толкают в химию. Сразу скажу, что напичкали меня шпорами и бомбами сверху донизу – в этом недостатка не было, ведь почти все уже экзамен сдали. Но разобраться в этом хаосе было невозможно.

Я тяну билет и понимаю, что ничего не смогу найти. Облазил все карманы, шпоры перепутаны, а скоро идти отвечать. На мое счастье недалеко сидел Сашка. Я только назвал номер билета, как тот угрюмо нашел нужную бомбу и, молча, протянул мне. Тут меня и вызвали. Я в порыве энтузиазма (не отошел еще от медкомиссии) все рассказал, получил пятерку и радостный вышел из кабинета.

Потом мне рассказывали, как я веселый, покрасневший вышел из класса. А из правого кармана пиджака, гармошкой, свисала шпора.

Вот так я впервые применил шпаргалки на экзаменах и не скажу, что это было здорово. В дальнейшем запрещенными приемами я старался не пользоваться.

Ну а кто не знает, бомба – это шпаргалка, написанная на двойных листах, которой заменяются выдаваемые чистые листы.

На этом закончились школьные экзамены, а я так и не понял, что это такое.

3.      Вступительные экзамены в ВУЗ

При поступлении в институт, мне нужно было сдать четыре экзамена – физика устно, математика письменно, математика устно и сочинение.

А можно было сдать только два первых с условием, что в аттестате нет троек, и что экзамены сдашь на четыре и пять. Точнее, что за два экзамена получишь не менее девяти баллов. Это называлось «эксперимент».

Я надеялся поступить по «эксперименту». Сереге вообще была халява. Он отличник – ему первый экзамен сдать на пять, и он зачислен.

Благодаря Сереге я стал учить экзамены. Точнее что-то читать о том, о чем будет на экзаменах. Мы с ним жили вместе в общаге. Он втихаря что-то учил, а когда было что-то не ясно, разбирался со мной.

Физики я побаивался. И не зря. Половина абитуриентов отсеялась на этом экзамене. Но не скажу, что было очень строго. Серега, например, сразу сдал на «пять».

Я шел ближе к концу, что было для меня привычно. Было волнение и сильное. Помню, что один билет был про электролиз. Мне, почему-то, вспомнилась химия, и все вылетело из головы. Один вопрос я знал, а задача не получалась.

А надо сдать хотя бы на четыре, чтобы пройти по «эксперименту» и гарантировать стипендию. Ко мне подошел преподаватель, похвалил за то, как я решаю задачу, что-то подсказал.

Отвечал я неуверенно. Но мне так спокойно поставили «четыре», и я вышел вполне счастливым человеком.

А вот чего я не ожидал, так это того, что произошло на математике. Как обычно, свою любимую контрольную решил без всяких проблем. Довольный вышел одним из первых (возможно и первый).  Утром смотрю и не верю глазам – «четыре». Вот так разбиваются детские мечты. Я и сейчас не знаю, за что мне снизили оценку. Мои ответы совпадали, но один пример я решил другим способом. Может поэтому? Сначала я подумал, что все рухнуло, но потом обратил внимание на количество двоек. И понял, что конкурс остался мизерный. Устной математики я не боялся. Ну а сочинение спишем. И опять с верой в будущее я шел вперед.

На устной математике я хорошо знал один вопрос, плохо второй и решил задачу. И вдруг слышу голос какого-то старого гаденыша – «три». Я обомлел. Но женщина из комиссии заступилась. Мне дали доказать еще одну теорему и поставили четыре балла. На это я и рассчитывал.

А сочинение я списал. Со мной сдавал мой земляк и новый друг Вася. Такого арсенала шпор и бомб как у него, я не видал ни до, ни после. Вот как он искал сочинение по теме. Сначала достает тонкую тетрадь. В ней темы сочинений и номера кармашков, в которых они лежат. Кармашки на специально сшитом поясе, который в два ряда опоясывает Васин стан. Не нашел. Достает еще список на нескольких листах. Это перечень бомб, который находятся в карманах. Карманы из больших носовых платков пришиты к внутренним сторонам пиджака. Не нашел. И, наконец, просто перевязанный пакет, килограмма полтора, сверху которого скромный список. Нашел!

Вот это вооружение.

Я, как и Вася, получил «три».

А прикол был такой. Перед экзаменом всех буквально уговаривали писать сочинение на белорусском языке. Обещали более высокий балл, легкие темы и т.д. Согласилась только одна деревенская девчонка. Остальные остались непреклонны и писали на русском. Когда мы смотрели результаты, то, к моему разочарованию (конкурс все еще был), положительные отметки получили почти все. Была всего одна двойка. У той самой деревенской девочки, которая писала на белорусском языке.

Ну а по конкурсу я прошел и стал студентом. Стипендию я получал уже через месяц. Так что идем дальше.

4.      Институт. Экзамены за I и II второй курс

Сразу хочу отметить, что первоначально учеба в институте у меня не задалась. Как я учился в школе? Внимательно слушаю на уроке, дома делаю только упражнения и задачи. Отвечаю на следующем уроке то, что помнил с прошлого – благо память хорошая. Если плохо объясняли или я прослушал, то во время опроса читал следующий пункт параграфа. А читал я быстро. Вот и весь секрет – на четыре, пять баллов этого хватало.

А в институте что-то читают, читают неделю, вторую, третью, а потом давай спрашивать. Я, естественно, все забывал. Меня в очередной раз спасала фамилия, которая была в конце списка. Но было тяжело. Приходилось учить, хотя не скажу, что это особенно помогало.

Я жил в одной комнате с Сергеем и Васей. У Сереги учеба шла. Особенно по истории КПСС. Он мог часами рассказывать о роли партии в жизни советского общества и прочую туфту. Баранов (преподаватель) мирно дремал. Когда Сергей тихо заканчивал, он его хвалил и ставил пять. Когда спрашивали меня, я в своей манере, конкретно говорил несколько фактов и подводил черту. Все! Баранов вздрагивал, так и не успев покемарить, и негодующе меня отчитывал, ставя два, в лучшем случае три.

Но именно с Барановым мы ездили на сельхозработы. Он запомнил меня очень хорошо, причем в лучшую сторону. Поэтому первый экзамен по истории КПСС я сдал на «четыре».

А за экзамены я переживал. Я не мог пустить дело на самотек – мне нужна была стипендия. А стипендию давали в том случае, если за экзамены получаешь не более одной тройки. А одну тройку я уже получил (вроде по матанализу). Я учил, днями и ночами, но это помогало мало.

Однако нужный результат я получал. Две сессии первого курса я сдавал с одной тройкой и остальными четверками. Такой же результат был и за первую сессию второго курса. То есть сдавал на то, на что настраивался. Поэтому настраиваться нужно на максимально возможный в конкретном случае результат.

Стипендию я получал такую же, как и отличник Сергей. Ну а после второго курса меня ждали в Советской армии, поэтому все экзамены я сдавал на расслабоне, без подготовки – две четверки и три тройки. Но мне было все равно, ведь после службы всем давали стипендию.

Хорошо запомнился на втором курсе мне второй экзамен по матанализу, который проходил в зимнюю сессию. Принимал Морозов Николай Парфирьевич. Человек принципиальный (в положительном смысле) и за просто так оценки не ставил. Тройка меня не устраивала, так как ее мне уже поставил Баранов на втором экзамене по истории КПСС. На этот раз не помогло его хорошее ко мне отношение, я его достал.

По матанализу я уже заработал небольшой авторитет. Я неплохо разбирался во всех логических преобразованиях и задачах. Экзамен я готовил с большим старанием. Сергей готовил со мной – в матанализе он был послабее (как и во всех физико-математических дисциплинах).

Первых три дня мы готовились дома. Я прочитал большинство вопросов. Потом, за два дня до экзамена, мы приехали в общагу и стали готовиться вместе. Мы читали вопросы, а потом обсуждали сложные места. Пробовали проговаривать ответы. Первый день сходили на консультацию, поучили и легли спать рано. В последний день учили до трех часов ночи. Не скажу, что мы зубрили. Мы осмысленно рассматривали каждый вопрос. После трех мы отрубились, засунув конспекты под подушку (на всякий случай). А к восьми часам надо быть уже на экзамене.

Состояние, скажу я вам, неоднозначное. Широко раскрытые горящие глаза, покрасневшие лица. В уме один матанализ.

Ответил я очень хорошо, даже замечательно. Но было одно но – я не отработал одно занятие, которое пропустил (не по очень важной причине). Поэтому итоговая «четыре», которая меня не особенно расстроила, оставила непонятный осадок, вроде и знал на пять, а получил четыре. Но вывод я сделал: перед экзаменом не должно быть никаких задолженностей.

И еще: на экзамене знания нужны, но они не на первом месте. И подтверждение тому Сергей, сдавший и этот экзамен на «пять».

После экзамена мы вышли как выжатые лимоны. Глаза угасли, в голове пустота. В автобусе, возвращаясь домой, мы засыпали на ходу.

Что-то полезного от экзамена осталось, но я начинал понимать – это неправильный подход при подготовке экзамена. Надо находить какие-то другие ходы.

Ну а летом я был призван на два года в ряды Вооруженных сил.

5.      Экзамены за III курс

Возвратившись из армии, я обнаружил, что многое изменилось. Конечно, в первую очередь изменился я сам. Я научился ценить свое время. Я стал более терпелив и сдержан. В моем поведении стало более отчетливо проявляться чувство собственного достоинства (холя баламутом я все же остался – это стиль).

Изменился и порядок начисления стипендии, которая стала зависеть от оценок за экзамен. Отличник получал 90 руб., хорошист (четверки и не менее  одной пятерки) – 75 руб., и, если у тебя не более одной тройки – 60 руб. После армии мне, с моими минимальными оценками, дали и минимальную стипендию. Это меня несколько задело, и я твердо решил сдать следующую сессию на «4» и «5». Проблема была в том, что за первые два курса я не получил ни одной «пятерки». Это стало неким психологическим барьером. Но я уже был не мальчишка студент, а старый закаленный вояка. Серега уже был на пятом курсе и тянул на красный диплом.

Первый экзамен – политэкономика социализма. Такую ерунду я не любил. Рассчитывал сдать на «4». Вел предмет Годун – редкий старый козел. На дворе уже заканчивалась перестройка, а он все ратовал за социалистическую экономику. Но про тройку я уже не думал. А если не думаешь про плохую оценку, то ее и не получишь.

Ответил я на удивление удачно, но Годун помнил, что я ему не поддакивал на семинарах и завалил меня вопросами. Если сосредоточишься на вопросе билета, очень трудно (по крайней мере, мне) переключиться. Я получил «4».

Не помню следующий экзамен. Помню только, что получил «4». Последний же экзамен был по алгебре и геометрии. Принимал экзамен Радьков Александр Михайлович, в то время (1990 год) замечательный преподаватель, а в настоящее время (2008 год) министр образования.

Учить я уехал домой. Честно подготовил половину билетов, а остальное оставил на последний день после консультации. Еще я подготовил нескольких теорем, которые Радьков дал на самостоятельное доказательство. Он обещал за это повысить оценку на один балл. Для меня это нужная штука.

Надо отметить, что Радьков – неординарный человек. На практических занятиях он любил иногда подбрасывать нам логические задачки. Сам он рассказывал, что все свое свободное время их решал: стоя в очереди или в автобусе.

Я тоже обожаю логические задачки. И если они были несложные, к концу пары приносил ему их решения. Одна задача была посложнее. На ее решение я посвятил половину лекции Годуна. Но решил, и на следующее занятие принес решение Радькову. Он был ошеломлен. Короче, Радьков меня запомнил. Всегда важно, чтобы преподаватель помнил вас по лекциям или по практическим занятиям.

И вот, приезжаю я на консультацию, а там начинается экзамен. Я к Радькову, так, мол, и так. Оказывается, экзамен перенесли на день раньше, а я не знал. Честно признаюсь – не все выучил. Радьков выразил мне свое участие, но сказал, что если я хочу сдать в другое время, это мое право, но это «неуд».

Выхода не было. Половину я, как-никак, знал. А там, даст бог, повезет или теоремы помогут. И я пошел сдавать. Особо не волновался. А что волноваться, если расклад очевиден.

В билете было два вопроса и задача. Первый вопрос был большой и состоял из трех частей. Две части я знал хорошо, но именно на третьей части я остановился, когда учил экзамены. Не знал я и второй вопрос. Задачу решил без проблем. Вселял оптимизм тот факт, что одна из теорем на самостоятельное доказательство была по теме близка ко второму вопросу. Именно близка, но я надеялся на лучшее.

Первый вопрос я старался отвечать не торопясь, все надеялся, что Радьков меня прервет и скажет отвечать на следующий вопрос. Не прервал. Ответил я две части, а он кивает, мол, дальше. Я честно говорю, что дальше не знаю. Он слегка помрачнел и предложил отвечать следующий вопрос. Я опять признался – не знаю. По его выражению лица я понял, ничего хорошего сегодня я не получу.

Я протянул решение задачи и объяснил ее решение. «Хорошо, но это только «удовлетворительно» - был вынесен вердикт. Тройка меня не устраивала. По большому счету – четверка или тройка, было уже все равно – не выдать мне повышенной стипендии, но тройку по любимой математике… И я с надеждой в голосе произнес:

– «Я тут теоремку, того…»

«Давайте, давайте» – обрадовался Александр Михайлович.

Я доказываю теорему, Радьков цветет.

– Вот здесь можно было и вот так, но так тоже хорошо, – вставляет он комментарии.

– А попробуйте доказать вот это утверждение, – и подсовывает мне еще одну теорему.

Я был уже изрядно уставший, поэтому подумал: «Вот, оказывается, мало ему одной теоремы, чтобы «4» поставить». Но теорему быстренько доказал.

– Я помню, вы всегда хорошо все решали, и это надо поощрять. Отлично, – тихо закончил Александр Михайлович и вручил мне зачетку.

Сначала я подумал, что ослышался. Я вышел из аудитории и трясущимися руками приоткрыл зачетную книжку. В ней стояло «отл». Я смотрел и не верил уже глазам. Это была первая «5» в моей зачетке. Теперь любой преподаватель, видя эту пятерку, не постесняется поставить туда еще одну.

Вывод: заработай авторитет у преподавателя, и тогда «удовлетворительно» может превратиться в «отлично».

Я получил свою повышенную стипендию – 75 руб. В весеннюю сессию я получил всего одну «4» по политэкономии капитализма. Ну не нравится мне эта дрянь.

А физику сдавали декану Егору Егоровичу Сенько. Мне ребята сказали, что если ты ездил на олимпиаду, то он поставит «пять» автоматом. На олимпиаду за институт я ездил, выступил неплохо, привез призовое место. Ну, думаю, тогда и учить не надо. Прихожу на экзамен, а Егор Егорович приглашает тянуть билет. Вытянул. Сел. Смотрю на билет – ни в зуб ногой.

Ну, думаю, влип. Попытался что-то написать, а в мозги ничего не лезет. И тут Сенько задает (наконец-то) законный вопрос:

– Ты на олимпиаду ездил.

– Ездил – отвечаю.

– Какое место занял?

– Третье.

– Давай сюда билет.

Подхожу с билетом.

– А, у тебя и билет легкий. Нечего тут отвечать.

Ставит мне в зачетку «5», и я радостный улетаю из кабинета.

Поэтому, если это в ваших силах, участвуйте в конкурсах, олимпиада и т.д. Потом пригодится.

С остальными предметами проблем тоже не было. Алгебру и геометрию сдавал Чеботаревскому. С Борисом Дмитриевичем у меня и сейчас хорошие отношения. Но и предмет я знал неплохо. Поэтому закономерная «5».

Сессию я сдал. Ну а Сергей получил свой красный диплом и пошел работать.

6.      Экзамены за IV-V курс

Остался последний барьер – все экзамены сдать на «5». Вроде и обстоятельства сложились неплохо – в зимнюю сессию всего два экзамена. За это время я понял, что экзамены лучше сдавать заранее – экстерном. Придумать какую-нибудь причину, ее все равно никто не проверяет, и в путь.

Первым был экзамен по классической электродинамике. В эту же сессию был и зачет по этому предмету. Принимала Волосевич – женщина умная и строгая. Все переживали за зачет. В классе всего несколько человек могли решать задачи. Я был в их числе. Помог решить всем пацанам задачи. Натренировался так, что от зубов отскакивало. Ну и свою задачу решил – сразу в чистовик, как обычно. Намарал, естественно. Придраться было не к чему, и зачет мне поставили. Но.… У всех было аккуратно переписано, а у меня тяп-ляп.

Экзамен я сдавал экстерном. Нас было несколько человек. Билет я знал. Может неблестяще, но на «5» должно было хватить. Однако, после моего ответа, мне задают непонятные вопросы. И я начинаю понимать, что мой тяп-ляп выходит мне боком. Я отвечаю на один вопрос, Волосевич задает мне следующий и я в ступоре. Она задает третий, я отвечаю, а на четвертый – путаюсь. Короче, получаю «4».

Через два дня сдаю второй экзамен, уже не помню какой, и получаю «5». И светит мне все та же повышенная стипендия на 75 рублей. А те засланцы, которым я решил задачи, сдали сессию на отлично и будут получать 90 рублей. «Где же справедливость?» – думаю я, собирая вещи, чтобы ехать домой на каникулы. С одной стороны приятно – сессия еще и не начиналась, а я сдал экзамены, и буду гулять три недели. С другой – обидно. Так и не получилось сдать на «отлично» все экзамены, хотя их было всего два.

Тогда я распаковываю сумку и остаюсь. Через два дня экзамен по электродинамике для всей группы. Пойду со всеми исправлять оценку.

Готовился я просто. Взял список вопросов и внимательно, обдумывая, перечитал один раз. В голове сложилась структура всего курса – как расположены темы, какой материал после чего идет. После этого я взял конспект, положил рядом и стал читать вопросы снова. Прочитаю первый вопрос, в голове прокручу, как буду отвечать, потом сверюсь с конспектом. И так все вопросы. Этот экзамен я уже учил, поэтому к вечеру я все повторил.

На следующий день я до обеда прочитал еще раз вопросы, обдумывая на них ответы с листочком бумаги и ручкой. Ручка, на мой взгляд, всегда должна быть под рукой.

После обеда я гулял, смотрел телевизор, читал художественную литературу.

Бодрый и в хорошем настроении я пришел на экзамен. Некоторые студенты, взглотнув слюну, мысленно покрутили пальцем у виска. Волосевич слегка удивилась, но виду не подала. Я вытянул билет, подготовился и уверенно ответил. Волосевич без вопросов, тремя горизонтальными отрезками зачеркнула «хор» и написала сверху «отл». Я не знаю, были ли исправления оценок у других, но у меня этот факт в зачетке остался. Вот так я сдал первую сессию на все пятерки. Терпение и настойчивость сделали свое дело. После этого, все экзамены я сдавал на «5». Но пути к цели в каждом конкретном случае были разные.

Я не помню, как экзамены следовали в хронологическом порядке, но несколько интересных случаев опишу ниже.

Второй экзамен у Сенько Егора Егоровича. Нам сказали, что экзамен будет проходить долго, поэтому те, кто в конце списка могут приходить попозже. Я пришел к 11 часам. Никто еще не сдал экзамен. Ждать под дверью я особо не собирался. Хочешь, не хочешь – волноваться начнешь. А это в мои планы не входило. Ну, я и пошел на этаж выше в компьютерный кабинет поиграть. Меня пустили. Игрушка интересная, с музыкой. Заигрался так, что когда глянул на часы, было полвторого. Я спокойно пошел на экзамен. Возле дверей никого. Я в кабинет – там два студента и декан смотрят на меня, как на инопланетного пришельца.

- А вы почему так поздно?

Вытянул билет, сел. Время на подготовку было мало, но все обошлось – экзамен сдал как надо.

Все очень боялись экзаменов по радиотехнике и автоматике. Вела эти дисциплины Крыницина – женщина незамужняя, строгая и необъективная. Самым трудным было сдать ей лабораторные работы. Если она вбила в голову, что ты не знаешь, то сдать ей лабу было очень и очень тяжело. Спасение пришло совсем неожиданно. У нас было 4 пары практикумов по решению задач. Приходит она в кабинет, записывает на доске все формулы и условие задачи. Предлагает нам решать. Я решил. Говорю ей ответ. Проверяет по бумажке – правильно. Пишет условие второй задачи. Условие почти тоже, но в ответе появляется знак минус. Я говорю ей ответ – неправильно. Я пытаюсь доказать, показать свое решение – глухо: минус не надо, решайте дальше. Но я не тот парень, что отступает.

– Скажите, где моя ошибка! – мой вопрос законный.

Она ни в какую. И тут до меня доходит – она в задачах ни бум-бум. А ребята давай ее добивать, мстят по полной. С криком:

– Мне эту задачу Иван Николаевич решил, а он не может допустить ошибку, – она убегает на перерыв. После перерыва я блистательно решил ей все задачи не хуже Ивана Николаевича, после чего авторитет мой в глазах Крынициной поднялся до невообразимой высоты. С этой поры я лабы сдавал одним вздохом.

Но экзамена по радиотехнике я все же побаивался. Женщин нельзя недооценивать. Тем более ее лекции были никудышные, а книг хороших по предмету не было (по мнению Крынициной).

Запустили на экзамен сразу человек семь. Кто был готов, садился к столу в форме буквы «П» во главе которого восседала Крыницина. Такая же ситуация, как при сдачи лабораторных работ. Могут отвечать хоть все вместе. Она считала, что слышит всех, хоть на самом деле ко всему была еще и глуховата. Толком не помнила, кто что ответил, и ставила оценку согласно своего рейтинга (в котором я уже занимал довольно высокое место). Я не знал хорошо всех вопросов. Первый начал отвечать бодренько. Рассказывал и показывал и тут вижу – она уже непонятно кого слушает. Я потихоньку умолкаю. Крыницина обращается ко мне, говорит:

– Следующий вопрос.

– Я тоже кое-что знал и начал рассказывать, пока она не переключилась на других. Я повторил по кругу несколько раз то, что знал и замолчал. «Ну все», сказала Крыницина и предложила мне отвечать третий вопрос. Третий вопрос шел со схемой. Схему я не нашел, а вопрос не знал (поэтому и не нашел). Я пожаловался, что нет схемы, и она сочувственно мне помогла  и подала нужную. Тогда я прямо по схеме начал отвечать: сигнал идет с оттуда и т.д. На схеме были сокращения. Некоторые я расшифровывал, а некоторые называл как было написано – сокращенно (не знал, что это означает). Крыницина, тем временем, уже потеряла интерес к моей персоне, и я мог отвечать все, что угодно. А вот задачу я не решил. Я так и сказал: «Вот чего-то задача не получается». Крыницина обалдела. Но как человек, не умеющий решать задач, она нам разрешала пользоваться формулами, которые были разложены на столе. Она мне тут же протянула нужную формулу с укором – «Почему же вы не взяли формулу?».

Я ей на ходу показал, как решать задачу, получил «отлично» и до свидания.

Правда, старшекурсники говорили, что лабы по автоматике еще круче будут. Но летом доцент Крыницина вышла замуж (в 41 год). Лабы были всей группой сданы на ура. Экзамен, по крайней мере для меня, без вопросов.

Вот так.

7.      Краткие выводы

Надо видеть. Видеть в вопросах билета весь предмет, а в преподавателе – человека. И надо, чтобы и в вас видели серьезного человека, которому небезразлична оценка, которую он получит. Это не так просто. Надо посещать занятия, не прогуливая их без особых причин. Учитесь задавать вопросы – вопросы задают не дураки (если это не дурацкие вопросы) и преподаватели это знают. Старайтесь понять преподавателя. Не идти с ним в конфликт. Но честь свою тоже надо отстоять при необходимости.

Тупо зубрить экзамен я не советую. Лучше спокойно разобраться в теме. Выделить главное, вокруг чего и пытаться строить ответ. Если внимательно учишь весь курс, тогда в ответ могут легко вписаться и побочные темы.

Впрочем, главное в этом деле практика. Прочь волненья и вперед!